17 апреля СТРАСТНАЯ ПЯТНИЦА — самый тяжелый и скорбный день для всех православных христиан. Воспоминаем Крестные страдания и смерть Спасителя.
Утром читают Царские часы — первый, третий, шестой и девятый, после них изобразительны. Начало в 08:30.
Литургии НЕ ПОЛОЖЕНО.
Днем вынос Плащаницы. Сопереживание смерти Спасителя. В 14:00 начнется вечерня, за которой Плащаницу износят из алтаря и полагают в центре храма — во «гробе» — возвышении, украшенном цветами, в знак скорби о смерти Христа. Несмотря на уставной запрет на коленопреклонение, при износе Плащаницы из алтаря преклонение колен в трепете перед Святыней является благочестивым обычаем.
В 16:30 утреня. Погребение Плащаницы. Утреня начинается, как надгробная служба. Поют погребальные тропари, совершают каждение. Во время богослужения совершается крестный ход — обносят Плащаницу вокруг храма и негромко поют погребальное «Святый Боже». Крестный ход провожают погребальным звоном колоколов. По окончании чина погребения Плащаницу подносят к царским вратам, а после помещают обратно посреди храма и оставляют до позднего вечера Великой субботы. Уже во время полунощницы Плащаницу уносят в алтарь и возлагают на Престол, где она и находится до отдания Пасхи.
Во время оно, ведяху со Иисусом и ина два злодея, с Ним убити.
И егда приидоша на место нарицаемое Лобное, ту распяша Его, и злодея, оваго убо одесную, а другаго ошуюю.
Иисус же глаголаше: Отче, отпусти им, не ведят бо, что творят.
Разделяюще же ризы Его, метаху жребия.
И стояху людие зряще.
Ругахуся же, и князи с ними, глаголюще: иныя спасе, да спасет и Себе, аще Той есть Христос Божий избранный.
Ругахуся же Ему и воини, приступающе, и оцет придеюще Ему.
И глаголаху: аще Ты еси Царь Иудейск, спасися Сам.
Бе же и написание написано над Ним писмены еллинскими, и римскими, и еврейскими: Сей есть Царь Иудейск.
Един же от обешеною злодею хуляше Его, глаголя: аще Ты еси Христос, спаси Себе и наю.
Отвещав же другий, прещаше ему, глаголя: ни ли ты боишися Бога, яко в томже осужден еси?
И мы убо в правду, достойная бо по делом наю восприемлева: Сей же ни единаго зла сотвори.
И глаголаше Иисусови: помяни мя, Господи, егда приидеши во Царствии Си.
И рече ему Иисус: аминь глаголю тебе, днесь со Мною будеши в раи.
Бе же час яко шестый, и тьма бысть по всей земли до часа девятаго.
И померче солнце, и завеса церковная раздрася посреде.
И возглашь гласом велиим Иисус, рече: Отче, в руце Твои предаю дух Мой: и сия рек, издше.
Видев же сотник бывшее, прослави Бога, глаголя: воистинну Человек Сей праведен бе.
И вси пришедшии народи на позор сей, видяще бывающая, биюще перси своя, возвращахуся.
Стояху же вси знаемии Его издалеча, и жены споследствовавшия Ему от Галилеи, зряще сих.
ЕВАНГЕЛИЕ От Луки, зачало 111
В церкви выносят Плащаницу. Мне грустно: Спаситель умер. Но уже бьется радость: воскреснет, завтра! Золотой гроб, святой. Смерть – это только так: все воскреснут. Я сегодня читал в Евангелии, что гробы отверзлись и многие телеса усопших святых воскресли. И мне хочется стать святым – навертываются даже слезы. Горкин ведет прикладываться. Плащаница увита розами. Под кисеей, с золотыми херувимами, лежит Спаситель, зеленовато-бледный, с пронзенными руками. Пахнет священно розами. С притаившейся радостью, которая смешалась с грустью, я выхожу из церкви. По ограде навешаны кресты и звезды, блестят стаканчики…
У нас пахнет мастикой, пасхой и ветчиной. Полы натерты, но ковров еще не постелили. Мне дают красить яйца. Ночь. Смотрю на образ, и все во мне связывается с Христом: иллюминация, свечки, вертящиеся яички, молитвы, Ганька, старичок Горкин, который, пожалуй, умрет скоро… Но он воскреснет! И я когда-то умру, и все. И потом встретимся все… и Васька, который умер зимой от скарлатины, и сапожник Зола, певший с мальчишками про волхвов, – все мы встретимся там. И Горкин будет вырезывать винограды на пасочках, но какой-то другой, светлый, как беленькие души, которые я видел в поминанье.
Стоит Плащаница в церкви, одна, горят лампады. Он теперь сошел в ад и всех выводит из огненной геенны. И это для Него Ганька полез на крест, и отец в Кремле лазит на колокольню, и Василь Василич, и все наши ребята – все для Него это! Барки брошены на реке, на якорях, там только по сторожу осталось. И плоты вчера подошли. Скучно им на темной реке, одним. Но и с ними Христос, везде… Кружатся в окне у Егорова яички. Я вижу жирного червячка с черной головкой, с бусинками-глазами, с язычком из алого суконца… дрожит в яичке. Большое сахарное яйцо я вижу – и в нем Христа.
Отрывок из романа И.Шмелева «Лето Господне»
